Стругацкие. Лучшие произведения в одном томе - Страница 374

374

– А если предположить, что потенциальный противник все же существует?

Полковник снова окутался медвяным дымом.

– Тогда назовите его нам, господа политики!

Андрей снова отхлебнул из бокала, подумал и спросил:

– А скажите, полковник, у генштаба есть какие-нибудь оперативные планы на случай вторжения извне?

– Ну-у… я бы не назвал это собственно оперативными планами. Представьте себе хотя бы ваш русский генштаб на Земле. Существуют у него оперативные планы на случай вторжения, скажем, с Марса?

– Что ж, – сказал Андрей. – Я вполне допускаю, что что-нибудь вроде и существует…

– «Что-нибудь вроде» существует и у нас, – сказал полковник. – Мы не ждем вторжения ни сверху, ни снизу. Мы не допускаем возможности серьезной угрозы с юга… исключая, разумеется, возможность успешного бунта уголовников, работающих на поселениях, но к этому мы готовы… Остается север. Мы знаем, что во время Поворота и после него на север бежало довольно много сторонников прежнего режима. Мы допускаем – теоретически, – что они могут организоваться и предпринять какую-нибудь диверсию или даже попытку реставрации… – Он затянулся, сипя трубкой. – Однако при чем здесь армия? Очевидно, что на случай всех этих угроз вполне достаточно специальной полиции господина советника Румера, а в тактическом отношении – самой вульгарной кордонной тактики…

Андрей подождал немного и спросил:

– Надо ли понимать вас так, полковник, что генеральный штаб не готов к серьезному вторжению с севера?

– Вы имеете в виду вторжение марсиан? – сказал полковник задумчиво. – Нет, не готов. Я понимаю, что вы хотите сказать. Но у нас нет разведки. Возможность такого вторжения никто и никогда серьезно не рассматривал. У нас попросту нет для этого никаких данных. Мы не знаем, что творится уже на пятидесятом километре от Стеклянного Дома. У нас нет карт северных окрестностей… – Он засмеялся, выставив длинные желтоватые зубы. – Городской архивариус господин Кацман предоставил в распоряжение генштаба что-то вроде карты этих районов… Как я понимаю, он составил ее сам. Этот замечательный документ хранится у меня в сейфе. Он оставляет вполне определенное впечатление, что господин Кацман исполнял эту схему за едой и неоднократно ронял на нее свои бутерброды и проливал кофе…

– Однако же, полковник, – сказал Андрей с упреком, – моя канцелярия представила вам, по-моему, совсем неплохие карты!

– Несомненно, несомненно, советник. Но это, главным образом, карты обитаемого Города и южных окрестностей. Согласно основной установке, армия должна находиться в боевой готовности на случай беспорядков, а беспорядки могут иметь место именно в упомянутых районах. Таким образом, проделанная вами работа совершенно необходима, и, благодаря вам, к беспорядкам мы готовы. Однако что касается вторжения… – Полковник покачал головой.

– Насколько я помню, – сказал Андрей значительно, – моя канцелярия не получала от генштаба никаких заявок на картографирование северных районов.

Некоторое время полковник смотрел на него, трубка его погасла.

– Надо сказать, – медленно проговорил он, – что с такими заявками мы обращались лично к президенту. Ответы были, признаться, совершенно неопределенные… – Он снова помолчал. – Так вы полагаете, советник, что для пользы дела с такими заявками надо обращаться к вам?

Андрей кивнул.

– Сегодня я обедал у президента, – сказал он. – Мы много говорили на эту тему. Вопрос о картографировании северных районов в принципе решен. Однако необходимо посильное участие военных специалистов. Опытный оперативный работник… ну, вы, несомненно, понимаете.

– Понимаю, – сказал полковник. – Кстати, где вы раздобыли такой маузер, советник? В последний раз, если не ошибаюсь, я видел подобные чудовища в Батуми, году в восемнадцатом…

Андрей принялся рассказывать ему, где и как он достал этот маузер, но тут в передней раздался новый звонок. Андрей извинился и пошел встречать.

Он надеялся, что это будет Кацман, однако, противу всяких ожиданий, это оказался Отто Фрижа, которого Андрей, собственно, и не приглашал вовсе. Как-то из головы вылетело. Отто Фрижа постоянно вылетал у него из головы, хотя как начальник АХЧ Стеклянного Дома он был человеком в высшей степени полезным и даже незаменимым. Впрочем, Сельма этого обстоятельства не забывала никогда. Вот и сейчас она принимала от Отто аккуратную корзинку, заботливо прикрытую тончайшей батистовой салфеточкой, и маленький букетик цветов. Отто был милостиво допущен к руке. Он щелкал каблуками, краснел ушами и был, очевидно, счастлив.

– А, дружище, – сказал ему Андрей. – Вот и ты!

Отто был все такой же. Андрей вдруг почему-то подумал, что из всех старичков Отто изменился меньше всех. Собственно, совсем не изменился. Все та же цыплячья шея, огромные оттопыренные уши, выражение постоянной неуверенности на веснушчатой физиономии. И щелкающие каблуки. Он был в голубой форме спецполиции и при квадратной медальке «За заслуги».

– Большущее тебе спасибо за ковер, – говорил Андрей, обняв его за плечи и ведя к себе в кабинет. – Сейчас я тебе покажу, как он у меня выглядит… Пальчики оближешь, от зависти помрешь…

Однако, попавши в кабинет, Отто Фрижа не стал ни облизывать себе пальцы, ни, тем более, помирать от зависти. Он увидел полковника.

Ефрейтор фольксштурма Отто Фрижа испытывал к полковнику Сент-Джеймсу чувства, граничащие с благоговением. В присутствии полковника он вовсе терял дар речи, стальными болтами закреплял на своей физиономии улыбку и готов был стучать каблуком о каблук в любой момент, непрерывно и со все возрастающей силой.

374