Стругацкие. Лучшие произведения в одном томе - Страница 180

180

— Там был только один мой, остальные — настоящие… Как, ты сказал, его зовут?

— Мак Сим.

— Мак Сим… — повторил прокурор. — А! Этот горский шпион… Помню. Там с ним случилась какая-то странная история — его расстреляли, и неудачно.

— Да, кажется.

— Силач какой-то необыкновенный… Да, мне что-то докладывали… А зачем он тебе нужен?

— Это мутант, — сказал Странник. — У него любопытные ментограммы, и он мне нужен для работы.

— Вскрывать его будешь?

— Возможно. Мои люди заметили его давно, когда его еще использовали в Специальной студии, но потом он удрал…

Прокурор, испытывая сильнейшее разочарование, набил рот ягодами.

— Ладно, — сказал он. — Ну, а как у тебя дела?

— Как всегда, прекрасно, — ответил Странник. — У тебя, я слышал, тоже. Подкопался-таки под Дергунчика. Поздравляю… Так когда я получу своего Мака?

— Да завтра отправлю депешу, дней через пять — семь его доставят.

— Неужели даром? — сказал Странник.

— Любезность, — сказал прокурор. — А что ты можешь мне предложить?

— Первый же защитный шлем.

Прокурор усмехнулся.

— И Мировой Свет в придачу, — сказал он. — Между прочим, имей в виду: первый шлем мне не нужен. Мне нужен единственный… Кстати, правда, что твоей банде поручили разработку направленного излучателя?

— Возможно, — сказал Странник.

— Слушай, а на кой черт нам это надо? Мало у нас неприятностей? Прижал бы ты эту работу, а?

Странник оскалил зубы.

— Боишься, Умник? — сказал он.

— Боюсь, — сказал прокурор. — А ты не боишься? Или ты, может быть, вообразил, что у тебя любовь с Графом на века? Он ведь тебя же твоим же излучателем…

Странник снова оскалился.

— Убедил, — сказал он. — Договорились. — Он встал. — Я сейчас к Канцлеру. Передать что-нибудь?

— Канцлер на меня сердится, — сказал прокурор. — Мне это чертовски неприятно.

— Хорошо, — сказал Странник. — Я ему это передам.

— Шутки шутками, — сказал прокурор, — а если бы ты замолвил словечко…

— Ты у нас умник, — сказал Странник голосом Канцлера. — Попробую.

— Процессом он, по крайней мере, доволен?

— Откуда я знаю! Я только что приехал.

— Ну вот, узнай… А насчет твоего… как ты его назвал? Дай-ка я запишу…

— Мак Сим.

— Так… Насчет него я завтра же.

— Будь здоров, — сказал Странник и вышел. Прокурор хмуро посмотрел ему вслед. «Да, можно только позавидовать. Вот положение у человека! Единственный, от кого зависит защита. Поздно сожалеть, но, может быть, следовало с ним сблизиться. Но как с ним сблизишься? Ему ничего не надо, он и так самый важный, все мы от него зависим, все мы на него молимся… Ах, взять бы такого человека за горло — как бы это было здорово! Если бы он хоть что-нибудь хотел! А то вот, пожалуйста — каторжник ему нужен, драгоценность какая… Ментограммы, видите ли, у него интересные… Вообще-то каторжник этот — горец, а Канцлер в последнее время что-то часто говорит о горах. Может, стоит заняться… Как там еще с войной получится, а Канцлер есть Канцлер… Массаракш, работать все равно сегодня больше невозможно…» Он сказал в микрофон:

— Кох, что у вас есть по осужденному Симу? — Он вдруг вспомнил: — Вы, кажется, составляли по нему какую-то компиляцию…

— Так точно, ваше превосходительство, — прошелестел референт. — Я имел честь обратить внимание вашего…

— Давайте сюда. И принесите еще воды.

Он положил наушник, и тотчас в двери появился неосязаемый, как тень, референт. Перед прокурором легла на стол толстая папка, тихонько звякнуло стекло, булькнула вода, и рядом с папкой возник полный стакан. Прокурор отхлебнул, разглядывая папку.

«Извлечение из дела Мака Сима (Максима Каммерера). Подготовил референт Кох». «Толстая-то какая, ничего себе извлечение…» Он раскрыл папку и взял первую пачку сброшюрованных листков.

Показания ротмистра Тоота… Показания подсудимого Гаала… Кроки какого-то пограничного района за Голубой Змеей… «Другой одежды на нем не было. Речь показалась мне членораздельной, но совершенно непонятной. Попытка заговорить с ним по-хонтийски не привела ни к чему…» Ох уж эти мне пограничные ротмистры! Хонтийский шпион на южной границе… «Рисунки, выполненные задержанным, показались мне искусными и удивительными…» Ну, за Голубой Змеей много удивительного. К сожалению. И обстоятельства появления этого Сима не слишком выделяются на фоне прочих тамошних обстоятельств. Хотя, конечно… Но посмотрим…

Прокурор отложил пачку, выбрал две ягодки покрупнее, сунул в рот и взял следующий лист. «Заключение экспертной комиссии в составе сотрудников Института тканей и одежды… «Мы, нижеподписавшиеся…» Гм… так… так… «…обследовали всеми доступными нам лабораторными методами ткань предмета одежды, присланного нам из Департамента юстиции… («Чепуха какая-то».) и пришли к следующему заключению: 1. Указанный предмет представляет собой короткие штаны четвертого размера второго роста, каковые могут быть использованы для ношения как мужчинами, так и женщинами; 2. Покрой штанов не может быть отнесен к какому-либо известному стандарту и не может, собственно, называться докроем, ибо штаны не сшиты, а изготовлены неким способом, нам неизвестным; 3. Штаны изготовлены из мягкой упругой ткани серебристого цвета, каковая, собственно, не может быть названа тканью, ибо даже микроскопическое исследование не обнаружило в ней структуры. Материал этот не горюч, не смачиваем и обладает чрезвычайной прочностью на разрыв. Химический анализ…» Странные штаны. Надо понимать, что это его штаны… Прокурор взял тонко отточенный карандаш и написал на полях: «Референту. Почему не даете сопроводительного объяснения? Чьи штаны? Откуда штаны?» Так… А выводы? Формулы… опять формулы… Массаракш, снова формулы… Ага! «…Технология не известна ни в нашей стране, ни в других цивилизованных государствах (по довоенным данным)».

180